На всем постсоветском пространстве 9 мая стало традиционным праздником окончания Второй мировой войны. Однако в Украине в этот день часто присутствует ощущение, будто она и до сих пор продолжается. Об этом в статье для Atlantic Council пишет Питер Дикинсон, добавляя, что с момента обретения независимости Украины в 1991 году история Второй мировой войны стала главным инструментом борьбы за историческую память украинцев, манипуляция которой позволила бы определить их будущее.
Автор добавляет, что лозунги 30-х и 40-х годов прошлого века до сих пор в силе в украинском обществе. А современные политические и геополитические аргументы постоянно опускаются до аналогов времен Второй мировой войны. Наиболее тревожным является тот факт, что российская гибридная война в Крыму и Донбассе опирается на кремлевские усилия изобразить украинцев якобы современными «преемниками» легиона Адольфа Гитлера.
Все эти бесконечные войны за историческую память — это лишь симптомы более значительной посттоталитарной травмы, которая мучает современную Украину, ставшую в прошлом веке эпицентром самых худших преступлений против человечества как со стороны Гитлера, так и со стороны Сталина. И понимание этого уникального тоталитарного наследия — это ключ к решению кризиса украинской идентичности и достижение понимания прошлого, которое устроит всю нацию.
Автор напоминает, что после того, как Киев потерпел поражение в войне против Золотой орды в 13-м веке, Украине не удавалось закрепить свою государственность. На протяжении сотен лет через ее территорию проходили границы империй, которые враждовали между собой. Это сделало Украину особенно уязвимой к конкурирующим тоталитарным тенденциям, которые вызвали хаос в Европе после Первой мировой войны. В начале 20-го века борьба за контроль над Украиной играла главную историческую роль как для нацистов, так и для советских коммунистов, что привело к катастрофическим последствиям.
Украина стала главным полем битвы после свержения монархии в России, главной мишенью сталинской кровавой машины-убийцы, крупнейшим завоеванием Гитлера в 1941 году в рамках плана Барбаросса. За период от революции в России до 50-х годов Украина была самым кровавым местом на планете. Она стала лабораторией террора, которая отобрала жизни 15−20 миллионов украинцев. В эпоху беспрецедентных разрушений, Украина стала главным местом, где происходили массовые убийства.
«Однако международное сообщество до сих пор закрывает глаза на ее статус главной жертвы нацистского и коммунистического тоталитаризма, потому что мы до сих пор не привыкли думать об Украине 20-го века как об отдельной нации. И несмотря на это, реальные результаты этого тоталитарного опыта до сих пор просто у нас перед носом. Современное демографическое разделение Украины — это прямой результат этнических чисток и массовых ссылок, которые устраивали Москва и Берлин», — пишет Дикинсон, добавляя, что по тем же причинам украинцы подсознательно не доверяют любой власти.
Это поляризует прошлое и делает консенсус невозможным, подталкивая украинцев к крайностям в политическом спектре. Хуже всего то, что тоталитарное наследие сделало возможной гибридную войну России, создав плодородную почву для эмоциональных пропагандистских атак Кремля. Российское использование посттоталитарной травмы Украины сделало ее приоритетным вопросом национальной безопасности для Киева и международной проблемой, которую больше нельзя игнорировать.
По мнению автора, чтобы залечить исторические раны, Украина должна прекратить разделять сталинский и нацистский террор. Вместо этого ей стоит подходить к тоталитарному опыту в 20-м веке как к целому. Это очень важно для того, чтобы противостоять негативному восприятию Украины и позиционировать ее как общество, которое больше всего в мире пострадало от тоталитаризма. Только так, по мнению автора, украинцы из разных уголков страны смогут прийти к согласию и объединиться вокруг общего чувства национальной идентичности.
И этот процесс уже начался. Второй год подряд украинцы отмечают капитуляцию Третьего рейха 8 мая, называя это Днем памяти и примирения. В противовес любимому военному пафосу и парадам в России, украинцы начали чествовать память жертв войны. Также новый праздник признает первые два года войны, когда Сталин и Гитлер вместе поделили Восточную Европу. Советская и современная российская история отрицает это.
Следующим шагом Украины, по мнению автора, должно стать расширение этого периода за пределы 1939−1945 годов. Она должна чтить жертв за период с 1917 до 1954 года, что сделает ее глобальным хранителем памяти о всех жертвах тоталитаризма в 20-м веке.
Автор советует украинскому правительству создать план построения мемориальных комплексов и музеев, посвященных освещению кошмарных преступлений, совершенных нацистами и СССР на территории Украины и за ее пределами. Также должен появиться новый национальный день памяти, который будет посвящен жертвам.
К примеру, его можно было бы назначить на 23 августа. В этот день был подписан пакт Риббентропа-Молотова. Это уже международный день памяти жертв сталинизма и нацизма. Однако Киев должен серьезнее подойти к этой проблеме и добиться центральной роли. А тот факт, что 24 августа Украина празднует свой День независимости, придаст истории страны большего веса и горького ощущения.
Вместо того, чтобы продолжать бесплодные исторические дебаты о худших страницах истории страны, украинцам будущих поколений стоит почтить память тех, кто погиб, и сосредоточиться на совместной живой памяти. Тогда, по мнению автора, в Украине больше не будет места распрям по этническим, религиозным, языковым или другим принципам. Зато все украинцы смогут объединиться вокруг общего тоталитарного прошлого и решения избежать повторения таких кошмаров в будущем.
Источник: Зеркало недели
