В 1971 году я осчастливил Одессу поступлением в институт связи. Пять студенческих лет до мелочей зафиксировались в памяти. И поэтому, когда я, пережив оккупацию Херсона, в декабре 2022 года покинул варварски обстреливаемый рашистами родной город и прибыл в Одессу, многое в этой памяти всплыло. Весьма прикольно сравнивать ту и эту жизнь. Нет, я не любитель тупо скулить про хлеб по 16 копеек и «Докторскую» колбасу по 2,20. Давайте лучше поговорим «за одежду».
Платный урок на всю жизнь
На эту тему тогда, в декабре прошлого года, меня натолкнул одесский беспризорный ( не люблю бесчеловечное сокращение БОМЖ) у мусорных баков вблизи «Привоза». Он был в пыжиковой шапке, в дубленке и в джинсах.
В той моей студенческой Одессе так статусно одевались только ходившие в загранку моряки. В то время всеобщего дефицита о человеке нередко судили по одежке. И я это четко ощутил.
Приехал я учиться в туфлях от Херсонской обувной фабрики. Их выпускали только траурно-черного цвета, и у нас бытовала шутка: в таких только в последний путь людей отправлять. Но служили они долго, и даже купленные по размеру, все годы, будучи жесткими, нещадно мучили косточки на ногах. А тут захожу я в маленький хлебный магазинчик, и ко мне, оценив меня взглядом, обращается беседовавший с продавщицей здоровенный бугай в рябчике: «Шо это за шкрабы на тебе? Не позорь Одессу!» И он из авоськи достал завернутые в газету (как сейчас помню, это было «Знамя коммунизма») туфли моей мечты: элегантные, остроносые, не черные, мягкие, удобные — я примерил. И, не торгуясь, отсчитал благодетелю добрую часть своей первой стипендии. Назавтра я уже щеголял в институте своей новой обувкой. И домой после лекций добирался не как обычно на трамвае, а пешком, невзирая на дождь: пусть все видят мою обновку. И завидуют. Ближе к своему дому я уже шлепал носками по лужам: на обоих туфлях отклеилась подошва.
Во дворе мне встретился сосед — парикмахер дядя Сема. Он заценил ситуацию с моими туфлями и изрек: «Да, вьюноша, ты таки с разбегу сделанный. Тебе всучили туфли для покойников, одноразовые. Недавно партию из Египта завезли. Ну ничего, это платный урок, запомнишь. Подсуши копытца и через час зайди, я тебя подстригу за «спасибо», шлемазл*». Я зашел, получил «за спасибо» свой полубокс, а урок — таки да — запомнил.
Как мы летом в вязаных носках ходили
Выше я упомянул носки — так и с ними связана история. Носков было множество, нормальных, качественных, но не модных. А в моду тем временем вошли ярко-желтые и ярко-красные. Нейлоновые. И так же хотелось в таких пощеголять. Разумеется, они появились на «толчке», но ТАКИЕ деньги на носки тратить? Нет, мы пойдем другим путем, решили мы со Славиком, с которым вместе квартировали. Его мама была мастерицей по вязанию.
Мы прикупили сколько нужно белой шерсти и отправили ей в село Пугачены Новоаненского района Молдавии. И вскоре шерсть вернулась к нам в виде двух пар теплых вязаных носков. Конечно же, мы не собирались носить их зимой никому не заметными в ботинках. Это были носки на весну и лето. Красить их в химчистке? Ага, щас: дешевле покрасить самим. А на сэкономленные еще по бокальчику пива у Изи выпить (это была разливная точка недалеко от института, где, как нам казалось, пиво разбавляли меньше общепринятой в Одессе нормы).
Купили пакетики с краской и уже весной в аудитории как бы ненароком задирали штанину, чтобы были заметны модной расцветки носки. Правда, по неопытности мы, видать, нарушили технологию покраски, и носки не только жутко линяли при стирке, но и окрашивали в свой ядовитый цвет аномально потевшие в них ноги. Но это ведь мелочи жизни, не так ли?
Зимой без шапки-ушанки не походишь
Среди моих первых одесских приобретений запомнилась мне и зимняя шапка — обычная ушанка. Из Херсона в Одессу я привез свою меховую феску — с меховым же козырьком, но зато без «ушей». А зима с 1971-го на 1972-й выдалась здесь из ряда вон: минус 30, аж море в порту замерзло. «Прошвырнулся» я по улице, вернулся домой, а уши белые и бесчувственные. В тепле они стали походить на вареники с вишней, ну и боль — мама, не горюй. Сожители пожертвовали мне рюмку водки на растирание, но я на такой акт вандализма не пошел и принял ее, как врачи говорят, пер- орально. И как чуть потеплело, аж бегом прикупил треух в «Пассаже». Не пыжиковый, конечно, как у того беспризорного, а цигейковый.
О всеобщем дефиците и джинсах
А вот джинсов в студенческие годы у меня не было. Потому что это было что-то запредельное, космос. Вот, к примеру, в нашу компашку входила одесситка Ирина Б-ч. Ее папа был капитаном какого-то теплохода ЧМП, и забугорье было для него родным домом. У Иры всегда можно было стрельнуть ее любимые сигареты «Пэлл-Мэлл» — жаба ее реально не давила, и они у нее не переводились. Мы же, сирые и убогие, позволяли себе купить пачку штатовских сигарет где-то раз в квартал. Пять рублей — это деньги. Пачку растягивали на месяц, а потом еще пару месяцев в этой пачке жил болгарский «Опал» или «Стюардесса» за 35 копеек — типа с понтом под зонтом, а сам под дождем. Кстати, тогда еще шутка была: — Вам стюрдессу? — Нет, спасибо, у меня опал. Так вот, на Иркиной свадьбе ее избранник Толик был не как голытьба одет в кримпленовый костюм (тогда эта химия только в моду входила), а в джинсовый костюм. Если не вся Одесса тогда о нем говорила, то пол-Одессы точно. Что вы, шутите — джинсовый пиджак.
После окончания института я уехал домой, начал инженерить с неплохой зарплатой 124 рубля, женился. А когда через год мне резко повысили оклад -до 127 пятьдесят — жена сказала: пришло время сбычи твоих мечт.
Морячка у нее на работе сплавляла джинсы, и они оказались на меня. Правда, подошли только в поясе. Ну и что? И мы заплатили 200 рублей. Джинсы были на меня длинные и сильно расклешенные. В мастерской из них сделали классику, а из обрезков мне сочинили еще джинсовую кепочку — шестиклинку. Ее на макушке венчала пуговичка, тоже обернутая в джинсу. Черепушка у меня не мелкая, шестьдесят первый размер, кепочка была куда меньше, и я просто укладывал ее сверху плашмя на голову. В ветер я ее не носил — сдувало. Более того, из обрезков кепочки у меня еще получился джинсовый ремешок на часы. Сбыча мечт…
***
С неделю назад я нанес визит в свой институт в Одессе. Весь такой из себя с головы до пят я был в джинсухе. На голове прическу «под Котовского» — уже не полубокс — покрывала джинсовая тюбетеечка ( 25 гривен на Староконке), для пущей солидности на лбу у нее вышили надпись «JaEANS». Джинсовая рубашка WRANGLER (Иркин Толик на свадьбе о такой и не мечтал) — 50 гривен в секонде. Джинсы «SUPER RIFLE” — 100 гривень там же. На ногах джинсовые мокасины полузатертой фирмы — 50 гривен в секонде. Джинсовый пиджак (состояние — ляля, 70 гривен в секонде) по причине жары я одеть не решился, перекинул через руку. Дешево и сердито. Но никто не обращал на меня внимания, все пробегали мимо в своих делах и заботах. Да ничего другого я, понятно, и не ожидал. Портала в прошлое не существует даже возле бывшего института связи. А если честно, то нафиг он нужен, тот портал? То, что нужно, живет в нашей памяти. А мы должны жить настоящим. И главное — будущим. У нас ведь все «спереди» — не так ли, читатели?
Валерий Боянжу, Херсон — Одесса
*Шлемазл — человек, которому хронически не везет.
