Недаром Пушкин в своем бессмертном романе в стихах иронично упоминал знаменитую одесскую грязь. В первые годы становления нашего города о нормальных дорогах его жителям приходилось только мечтать.
Сточные канавы и резиновые сапоги
Трудно даже представить себе, какой была Одесса в первые годы своего существования. Для того чтобы повозки и экипажи могли в дождь проехать по ее улицам, вдоль них выкапывали канавы, в которые стекала вода. Правда, это был настоящий мартышкин труд — очень быстро экипажи колесами разрушали канавы, и дороги снова превращались в непроходимое болото. Чтобы пройти по одесским улицам в сырую погоду, жители поверх обуви и панталон надевали высокие сапоги или ботфорты, иначе рисковали безнадежно испортить костюм.
В 1815 году городские власти приняли решение облицевать «плиточным камнем» канавы на четырех главных улицах. Однако это решило проблему только в центре города, и то ненадолго. В остальной части Одессы приходилось укреплять сточные канавы деревянными щитами, но непрочный материал очень скоро приходил в негодность.
С наступлением осени ситуация сложилась и вовсе анекдотическая: сначала дороги размыло дождями, а потом ударили морозы. Застрявшие экипажи вмерзли в грязь и остались в таком положении до весны. Видимо, зима посещала Одессу совершенно неожиданно и в XIX веке.
Булыжники привозили в город как балласт
Постоянная распутица настолько мешало развитию города, что власти решили: пора вплотную заняться созданием нормальных дорог. И улицы стали выкладывать щебнем из местного известняка, который, кстати, был совершенно непригоден для мостовых. Укладывали его при помощи чугунного катка, в который были запряжены волы. Но щебень не спасал, а кроме того, узкие ободья колес повозок, обитые железом, способны были быстро разрушить любое покрытие.
Влияние одесского климата требовало радикальных мер, и городские власти ломали голову, чем спасти город от непролазной грязи, которую создавал даже самый хлипкий дождь. Она становилась настоящим стихийным бедствием — во время ливней закрывались даже базары. В 1820-х годах кто-то предложил замостить улицы булыжником, который привозили на грузовых судах в качестве балласта. Затем появилась идея выложить улицы плитами из Триеста, Мальты и Ливорно. За четверть века было перепробовано множество способов устройства дорог и потрачено более 2,5 млн рублей.
От деревянных мостовых отказались из-за запаха
В 1823 году городская управа озаботилась удобством пешеходов — появились первые тротуары. Сначала их посыпали щебнем, позже поверх него укладывали толстые плиты. Они были плотнее местного известняка, но оказались такими же недолговечными. Затем стали использовать лавовые плиты* из Италии, которые можно увидеть в городе и сегодня.
Через несколько лет в Одессе появилась торцовая мостовая**. Из сосны специальной машиной на конном приводе делали кубики (торцы), которыми выкладывали улицы. Готовая мостовая «привела одесситов в восторг». Однако вскоре радость поутихла: во время дождей дерево пучилось, распирало обочины, и кубики потоками воды сносило в порт. Там их привычно вылавливали, чтобы вернуть на место. Однако самое плохое было даже не это. Гораздо хуже был убийственный запах, который витал над искусно уложенными торцами. Во-первых, их пропитывали на редкость вонючим смолистым составом. А во-вторых, дерево совершенно не годилось для мостовых, по которым разъезжал гужевый транспорт — торцы впитывали в себя все лошадиные отходы. Пожалуй, единственное удобство таких мостовых заключалось в том, что экипажи ездили по ним почти бесшумно. В отличие от каменной мостовой, где стоял дикий грохот от повозок. В центре города, где движение было наиболее интенсивным, невозможно было даже разговаривать, а на окраинах был слышен постоянный гул, доносившийся из центра.
Швейцарский асфальт и венгерский керамит
В 1841 году в Одессе впервые в стране улицы застелили асфальтом. Его привезли в город из швейцарского месторождения Валь-де-Травер, которое снабжало асфальтом все крупные европейские города. Однако местные подрядчики решили, что швейцарский асфальт стоит слишком дорого, и они сами придумают состав не хуже. Но изготовленный по «местным» рецептам и технологиям асфальт даже близко не напоминал швейцарский. Использованные дешевые компоненты безнадежно ухудшили качество покрытия, и одесситы отказались от асфальтирования улиц.
Через два десятка лет городская дума все еще выбирала подходящее покрытие для дорог. Чтобы найти деньги на ремонт улиц, пришлось пойти на хитрость: для торговцев хлебом был введен «мостовой сбор» — полкопейки с каждого пуда зерна. Это позволило получить огромные средства, которые и помогли с дорогами. Центр города замостили брусчаткой, а правильность ее укладки проверяли специальным прибором. В отличие от булыжника, который укладывали на песчаную подушку в относительном беспорядке, брусчатку подгоняли так, чтобы поверхность дороги была как можно более ровной.
Примерно в это же время на одесских улицах появился венгерский керамит или клинкер — обожженный до спекания кирпич. Увы, от керамита пришлось отказаться, поскольку производитель назначил за свой товар очень высокую цену. К тому же, говорят, на этом покрытии после дождя у лошадей разъезжались ноги.
Таким образом, в Одессе испробовали разные виды покрытий — торцовая мостовая, асфальтовая, гранитная… К 1880 году «дорожные злоключения» Одессы, наконец, закончились. Город приобрел нормальные мостовые и тротуары и стал одним из самых благоустроенных городов страны.
* Лучшим камнем для мощения во все времена считался лавовый, то есть полученный из вулканической лавы. Он был прочный, тяжелый, практически не стираемый.
** Мостовая, устраиваемая из шестигранных или прямоугольных деревянных шашек, сплоченных между собой. Шашки укладывались на песок поверх дощатой основы.
