Наверное, не будет преувеличением сказать, что Большую и Малую Арнаутскую улицы знают во всем мире. В самом начале одесской истории здесь выстроили дома для беженцев, тем самым положив начало образованию двух улиц-близнецов.
Большую Арнаутскую облюбовали промышленники
В конце XVIII века Большую Арнаутскую улицу заселили албанцы (арнауты), бежавшие от турок, и это место стало называться Арнаутской слободкой. Кстати, именно благодаря им у нас, в Одессе, впервые появились «арнаутский» хлеб и слово «бабайка». Немного позже здесь стали селиться моряки, отличавшиеся могучим сложением. А параллельную улицу облюбовали кавалеристы, которых, как известно, отбирали из невысоких солдат. Отсюда и появились названия улиц — Большая и Малая Арнаутская.
Жители Большой Арнаутской, в основном, зарабатывали себе на жизнь торговлей продовольственными товарами. Например, в одном из зданий находилось представительство знаменитой французской фирмы «Сен-Рафаэль». Она производила вино, в рекламе которого было сказано: «Сен-Рафаэль» — лучший друг желудка». Ильф и Петров не смогли пройти мимо этой курьезной рекламы и использовали ее в одном из своих романов, подарив кооперативной столовой название «Бывший друг желудка».
Здесь же размещалось представительство крупнейших на юге сахарных заводов братьев Бобринских, а также находился фабричный склад, где можно было приобрести сепараторы и приводные ремни из кожи и верблюжьей шерсти. Но знаменита была эта фирма не ремнями и сепараторами, а тем, что в ее конторе был установлен телефон. А так как это средство в то время считалось роскошью и было доступно далеко не всем, об этом была осведомлена вся Одесса. Немало было на Большой Арнаутской и небольших фирмочек, в которых царила жесткая конкуренция. Их владельцы старались изо всех сил привлечь клиентов. К примеру, на двери мастерской обуви «Эклипс», которая первой в городе стала применять для ремонта обуви клей, было размещено красочно выполненное объявление. В нем говорилось, что после ремонта клеем «заплаты не заметны».
На Малой Арнаутской жил Остап Бендер
А вот у жителей Малой Арнаутской улицы была своя причина для особой гордости. Эту улицу по праву можно было назвать литературной, потому что здесь родились и выросли многие знаменитые поэты и писатели.
В доме №9 жил бухгалтер Файнзильберг, отец Ильи Ильфа, одного из будущих авторов «12 стульев», а неподалеку обитал Иосиф Радзинский, близкий родственник известного драматурга. Часто бывала в этих краях и поэтесса Вера Инбер, приезжая в гости к родственникам мужа.
Но дом №40 по этой улице был, пожалуй, самым знаменитым. Здесь жил милиционер и авантюрист Иосиф Шор — человек, который стал прообразом Остапа Бендера. С детства его все почему-то называли Остапом, а почти все приключения «великого комбинатора» — реальные события из его жизни. Ну, а совсем недалеко, в доме №16, Ильф и Петров «поселили» другого героя своего бессмертного произведения — подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко. Правда, в романе Малую Арнаутскую они назвали Малой Касательной, «скрестив» ее с Косвенной улицей, но ведь одесситы прекрасно знают, о чем идет речь.
Подделывали спички и лекарства
Имена многих владельцев фирмочек, обосновавшихся на Малой Арнаутской, так прочно вошли в одесский язык, что мы воспринимаем их просто как имена существительные. Маленькие ручные весы одесситы до сих пор называют «кантером», забывая о том, что названием своим они обязаны Якову Кантеру, владельцу специальной фабрики весов и гирь, которая располагалась здесь в XIX веке.
Что касается контрабанды, которую «в Одессе делали на Малой Арнаутской улице», то классики были абсолютно правы. Впрочем, с таким же успехом в этом можно было бы упрекнуть и любую другую одесскую улицу. Во двориках Малой Арнаутской подделывали монеты и лекарства, спички и парфюмерию. Из бутылок, отрезая им горлышко, делали стаканы, а из невероятной смеси трав, мела и еще бог знает чего — слабительные таблетки, выдавая их за патентованные зарубежные средства. Ну, а кроме того, здесь можно было сбыть краденое и достать все, чего душа пожелает.
А еще предприимчивые жители Малой Арнаутской сообразили, что близость железнодорожного вокзала сулит им весьма неплохие выгоды. Здесь, словно грибы после дождя, стали появляться гостиницы для приезжих, которых в Одессе всегда хватало. И неважно, какого класса была гостиница и сколько звездочек по современным меркам у нее было — названия «отелей» гордо носили имена самых известных стран и городов мира: «Бразилия», «Базель», «Новая Италия». Впрочем, если улица располагала тротуарами, выложенными плиткой из лавы самого Везувия, то она могла позволить себе многое…
Малоарнаутский язык
Когда Илья Ильф перебрался в Москву и стал работать в редакции «Гудка», его кто-то спросил: «Вы из Одессы? Так вы, наверное, говорите по-малороссийски?». И тогда Ильф с иронией ответил: «Нет, я говорю по-малоарнаутски». Но московские журналисты не поняли шутки, оценил ее только Валентин Катаев.
Знаменитости с Большой Арнаутской
Большая Арнаутская — улица легендарная: именно здесь, в доме №2-а, вступила на свой победный путь команда КВН «Одесские трубочисты» во главе с Валерием Хаитом. Здесь, на спортивной площадке, гонял мяч будущая футбольная знаменитость — Константин Фурс. А шахматист Ефим Геллер и поэт-песенник Оскар Фельцман учились в школе, которая находилась на Большой Арнаутской в доме №3.
«Театр на «Привозе» — дело рук Кантера
Яков Кантер, открывая свой маленький заводик на Малой Арнаутской улице, и не представлял, что войдет в историю измерительных приборов.
Заводов выпускающих весы, в Одессе было с два десятка. Все они выпускали более или менее одинаковые торговые весы, но одесситы приписали пружинные весы именно Кантору.
Они стали пользоваться бешенной популярностью. Любая уважающая себя хозяйка шла на «Привоз» со своим маленьким кантером и проверяла вес купленного товара. Если разница в весе, заявленном торговкой и реальным, была не большой, покупательница со спокойной душой шла домой, но если покупательницу обвесили на много, то все имели что послушать.
После «арии» одесской покупательницы, вечером в театр можно было уже не ходить. Игра актеров меркла на фоне темперамента и артистизма двух фурий по обе стороны прилавка.
